Иоанна Хмелевская - Убийственное меню [P.S. Любимый, завтра я тебя убью]

Тем более что был повод. Незадолго до этого ему подложил свинью некий Баволец, тоже бизнесмен, но и в подмётки не годившийся Вольскому. Разбогатевший на спекуляциях самоуверенный дурак. Со своими жалкими двумя миллионами он взялся за постройку небольшого пригородного посёлка. Какого там посёлка — поселочка, всего шесть домов, каждый на четыре семьи. Сунул в лапу кому положено за исключение данного участка из реестра сельскохозяйственных угодий, сунул в лапу за получение лицензии на строительство, возвёл два здания, и этим все кончилось. Потому что все деньги вышли.

Кароль с самого начала знал, что к этому идёт. Стоя в сторонке, с удовлетворением наблюдал, как городские власти проводят коммуникации, старательно обходя посёлок Бавольца, которого явно не хватило на очередную взятку. Потирая руки, радовался, глядя, как Баволец лично прокладывает дорогу к своему будущему посёлку, раскатывая её тяжёлой строительной техникой и развозя грязь по всей округе. Он не мог продавать будущие квартиры до того, как подведут канализацию; провести канализацию не мог, пока все здания не будут возведены; а за дорогу никто не брался, пока не проведут канализацию. На постройку зданий средств не было. Замкнутый круг.

А нечего было подкладывать свинью самому Вольскому! Глупый Баволец сдуру украл трансформатор на участке, который осваивал Вольский, и думал — сойдёт с рук. Кароль таких вещей не терпел, хотя новый трансформатор приобрёл без труда за жалкие пятнадцать тысяч. Но Бавольца запомнил. Разумеется, оба трансформатора, и украденный, и вновь приобретённый, являлись собственностью Энергосбыта, но Энергосбыт тоже человек и хочет есть.

И вот теперь, когда Каролю нечем было заняться, он принялся наблюдать, как недотёпа Баволец мечется в поисках выхода и надеется на чудо. Этот идиот решил сорвать крупный куш в казино! Да на что он мог надеяться? Что он мог выиграть? Миллион? Пусть даже он три раза подряд угадает номер в рулетке, на который выпадет главный выигрыш. Пусть обыграет все автоматы. Сколько выйдет? Самое большее — триста тысяч. Спасти же его могут три миллиона.

А кроме того, Кароль знал, что у дурака Бавольца есть враг. Смертельный. В самом начале своей строительной деятельности, когда в первом доме уже шли отделочные работы, Баволец продал лучшую квартиру одному легковерному клиенту, поклявшись, что тот сможет въехать в новое жилище через три месяца. Легкомысленный клиент ждёт до сих пор, оставшись с семейством на улице, поскольку старую квартиру продал, чтобы заплатить Бавольцу. Ну, не совсем на улице, ютится в тесноте у родителей, а у него двое детей, и жена вот-вот родит третьего. Естественно, Сухчик возненавидел Бавольца страстно, обещаниям его перестал верить и мечтал лишь о том, как собственноручно разделается с мошенником. Мошенник всячески избегал встреч с Сухчиком, а Кароль наблюдал все эти страсти и развлекался.

Конрад никак не мог понять, чем руководствуется его подопечный, выбирая казино. Вольский подъезжал к какому-нибудь, бросал машину где попало, а сам заходил внутрь. Иногда сразу выходил, иногда застревал в казино надолго, а иногда лишь подъезжал ко входу и тут же разворачивался. Какие соображения двигали клиентом, холера ясна? Интуиция?

Ну откуда Конраду было знать, что никакая не интуиция, а машина Бавольца. Её наличие или отсутствие у входа. И наличие в казино самого Бавольца.

Итак, для выяснения загадки Конрад решил вслед за своим клиентом тоже заходить в казино.

И не пожалел об этом. Конрад не был азартным игроком, но играть, надо сказать, любил. Ему уже приходилось бывать с Вольским на бегах, и даже, в силу обстоятельств, он был вынужден однажды выиграть восемьдесят восемь злотых, что его не огорчило, но и головы от радости он тоже не потерял. Если нужно для дела, он готов и по казино шляться, куда денешься?

Сто злотых даром не пропали. Уже во втором казино сыщик понял, что подопечный больше интересуется неким типом среднего роста с хитрыми свинячьими глазками, чем игрой. Конрад мимоходом подумал — почему такие глазки принято называть свинячьими, ведь наверняка у лисы глаза хитрее. Подумал мимоходом, но и мгновения хватило — не успел забрать с красного свой небольшой выигрыш, и красное выиграло вторично. Решив пожертвовать собственные пятьдесят злотых на раскрытие загадки Вольского, парень в результате выиграл ещё сто шестьдесят, что его нисколько не огорчило.

Неприятный тип с хитрыми глазками старался держаться спокойно, тщательно скрывая обуревавшие его чувства, но даже такому неопытному игроку, как Конрад, было ясно, что за напускным равнодушием таятся отчаяние, редкие проблески надежды, алчность и безумие азарта. Все, что есть, он поставил на одну карту. Точнее, на один номер рулетки. Рискуя заработать косоглазие, Конрад понял, что типу не везло.

А вот Вольский не скрывал эмоций. Нет, он не метался и не вскрикивал, даже не улыбался, но Конрад достаточно изучил своего клиента, чтобы понять — хитрого типа он не жалует. И с удовлетворением следит за его неудачами.

В принципе, Конраду не было необходимости садиться за стол с рулеткой. Дешевле было бы наблюдать за клиентом, пристроившись за одним из автоматов. Проиграв пятьдесят грошей, совсем не обязательно бежать топиться в Висле, прыгая с моста Понятовского. Но рулетка его больше привлекала, и парень решил — как-нибудь придёт сюда и поиграет спокойно, без Вольского и свинячьих глазок.

Марина знала о том, что в последнее время Кароль часто посещает казино, недаром она была уважаемой клиенткой детективного агентства. Информацию о муже ей выдавали по первому требованию. Больше всего привлёк её внимание Дворец культуры. В памяти остались лохматый игрок — вернее, игрок в лохматом парике — и его рассказ о том, как на стоянке у казино во Дворце культуры крали машину.

Дня за два до бриджа она опять позвонила в агентство и получила информацию: на той же автостоянке перед казино Дворца культуры была какая-то драка, повреждены несколько машин и есть пострадавшие. В сердце закралась надежда — неужели сбываются её мечты? Может, не придётся стрелять лично…

— А был там «ягуар» моего мужа? — спросила она, вся трепеща.

— Был. — После чего в сотовом послышались хорошо знакомые ей скрежет и писк. Значит, собеседник вышел из зоны слышимости.

— Алло! — крикнула Марина в трубку. — Алло! Не слышу! Пройдите в какое-нибудь другое место!

В телефоне ещё какое-то время скрежетало, потом все стихло. Марина снова набрала номер, но он оказался занят. Она принялась раздражённо набирать раз за разом, но связаться с собеседником не удавалось.

Тут в кабинет ворвалась кухарка с тревожным сообщением, что бигос пригорел, и Марина бросила трубку.

Бигос она уже варила целую неделю — так нужно, чтобы это польское национальное блюдо получилось таким, каким положено быть настоящему бигосу. Все иностранцы наслышаны об этом польском раритете, без него не обходится ни один приём с участием заморских гостей. У Марины же бигос будет не просто настоящим, это будет экстрабигос и супербигос, такой, что ложка в нем стоит. Густой и вкуса потрясающего. Поэтому его надо варить несколько дней на маленьком огне, постоянно помешивая и не давая пригорать.

Остальные блюда будут международные. И тут начинались трудности. Кто их знает, этих заграничных бизнесменов, может, кто из них в рот не берет свинины, а кто до безумия боится бешеных коров, или баранину сочтут недостаточно изысканной для приёма. Оставалась птица. Цыплята фаршированные, причём фарш разный и такой, которого гости наверняка в жизни своей не пробовали и даже издали не нюхали. В этом отношении Марина могла удовлетворить самые капризные требования всех наций мира.

И сейчас Марина в панике бросилась к драгоценному бигосу, которому пригорать никак нельзя. Вдруг ложка чуть не вывалилась из её руки: если в драке пострадал Кароль, может, бигос и вовсе не понадобится? Да плевать на стряпню, надо было продолжать дозваниваться.

Выйти из кухни не давала Хелена, настроившаяся на кулинарный шедевр и преисполненная патриотическими амбициями. Хозяйка не смеет бросать её тут одну! Надо ещё взглянуть на утку, которую подадут как холодное заливное; и на слоёное тесто, которое должно отлежаться положенное время; и на орехи, которые должны как следует пропитаться мёдом и пряностями. И ещё на многое другое, ведь бридж уже послезавтра!

— Послезавтра, послезавтра, — проворчала Марина, прислушиваясь к еле слышному фуканью капусты на дне большого чугуна. — Кто знает, состоится ли он вообще. Боже, в какое страшное время мы живём!

И прикусила язык, да поздно, кухарка тут же вцепилась в неё. Что это значит, что бриджа может и не быть?

— Я так сказала… ведь с иностранцами никогда не угадаешь…

— Это пан Кароль звонил?

— Нет, я не знаю пока ничего определённого…